Сергей Оробий
Критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета. Автор ряда монографий. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Homo Legens», «Новое литературное обозрение» и многих других.
Обзор книжных новинок от 30 октября 2019 года
Новый обзор, на первый взгляд узкоспециально-медицинский, на самом деле — о самом важном: о снах, где мы проводим треть жизни, о молекуле, что управляет нашими помыслами, об элементах, из которых создан весь мир.
Поднимите мне веки!
Михаил Полуэктов. Загадки сна. От инсомнии до летаргии. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019
Сомнолог из института имени Сеченова отвечает на десять самых важных вопросов о сновидениях: откуда приходит сон и нужно ли «тратить время» на него, сколько нужно спать, можно ли выспаться впрок, товарищ ли «сова» «жаворонку» и так далее. Попутно разоблачаются популярные заблуждения (так, деление на «жаворонков» и «сов» ученым уже кажется слишком примитивным: хотя хронотипы прописаны на генном уровне, ваше рабочее расписание играет тут не менее важную роль) и сообщаются занимательные подробности (чемпионом по продолжительности сна является сумчатая крыса опоссум — около 20 часов в сутки, а мыши спят столько же, сколько и кошки — в среднем 13,2 часа). Про занимательность, впрочем, нужно сказать особо. «Загадки сна» называют одним из главных фаворитов премии «Просветитель»-2019, но есть сомнения: да, она очень компетентна и опирается на самые свежие данные, и вы наверняка найдёте тут все интересующие вас ответы про то, как проводите треть жизни… если в процессе чтения вас не сморит сон. Увы, стилистически это слишком похоже на учебник для студентов медицинских вузов, а мы за последние годы привыкли к манере Мэри Роуч и Дина Бернетта.
Оживить мир
Хью Олдерси-Уильямс. Научные сказки периодической таблицы. — М.: АСТ, 2019
Таблица Менделеева занимает в нашем сознании место где-то между алфавитом и знаками зодиака: это было всегда, растворилось в культуре… и, увы, плохо представимо на практике. Получив статус неизбежного наглядного пособия в каждом школьном кабинете химии, таблица Менделеева растеряла всю свою наглядность: по ней невозможно было понять, как выглядят элементы, признаётся Хью Олдерси-Уильямс; это недоумение, зародившееся ещё в детстве, побудило его собрать личную коллекцию. Что оказалось совсем не простым делом: «Очень немногие элементы можно найти в природе в чистом виде… Поэтому я стал рыскать по дому, пользуясь плодами столетий, на протяжении которых человек выделял их из упомянутых руд и пускал в дело. Я разбивал перегоревшие лампочки, с хирургической тщательностью извлекал вольфрамовые нити, а затем помещал их в маленький стеклянный пузырёк. Алюминий я отыскал на кухне в форме фольги, медь принес из гаража в виде электрического провода…»
В этом занятии видится нечто очень важное, то, что примиряет химию и алхимию, науку и воображение и, в конце концов, превращает людей в учёных. Это — оживление мира: превращение значков и символов в горячие, мягкие, яркие кусочки реальности. Очевидно, что карьера Хью Олдерси-Уильямса была предопределена, а такое детское начинание не могло не превратиться в столь же творческую затею — например, в книгу. И вот — несколько десятков занимательных историй про элементы периодической таблицы. На самом деле не только про них: суть предмета такова, что история любого химического элемента примагничивает множество исторических, мифологических, культурологических фактов, делая каждый рассказ неповторимым — ну да, как сама Природа. «От обладания золотом проистекают земная власть и сила, но от железа когда-то исходило ощущение силы небесной. Куски его падали с неба… и падают до сих пор. Железные метеориты, дары чистого металла, сразу становились священными предметами. В некоторых древних верованиях само небо представлялось сделанным из металла. В финской мифологии Ильмаринен, Бог-Кузнец, на заре времён выковал небесный свод. Конечно, подобный миф мог родиться только в стране с серым небом».
Хроника догадливого человечества
Михаил Шифрин. 100 рассказов из истории медицины: Величайшие открытия, подвиги и преступления во имя вашего здоровья и долголетия. — М.: Альпина Паблишер, 2019
Еще одна книга из лонг-листа «Просветителя». Критики отмечают: впервые в премиальных списках этой премии так много медицинского научпопа; до этого врачи, вдохновившись популярностью «Доктора Хауса», всё больше травили байки о профессиональных буднях, теперь дело дошло до научной базы. Журналист Михаил Шифрин писал короткие научно-популярные истории для медицинского сайта, а теперь собрал их под обложку: вышло сто историй, столь же остроумных, сколь и показательных. 13 ноября 1537 года при штурме замка Авильяна французская армия понесла столь огромные потери, что у цирюльника Амбруаза Паре закончилось масло, по учебнику предписанное для обработки пулевых ран. Оказалось, однако, что пациенты, оставшиеся без масла, поправляются гораздо быстрее — с этого наблюдения началась современная хирургия. 12 ноября 1724 года дантист Пьер Фошар сумел сохранить больной зуб главе парижской гильдии хирургов Тартансону. Благодарный пациент сделал все, чтобы вышла в свет книга Фошара — первый в мире учебник для зубных врачей. Роберт Гросс, которому в 1938 году впервые удалось хирургическим путем скорректировать врожденный порок сердца у ребёнка, был слепым на один глаз, но скрывал этот факт до конца карьеры. В истории науки случайность идёт рука об руку с предприимчивостью и наблюдательностью. Живя в комфортнейшем XXI веке с его интернетом, антибиотиками и доставкой еды, мы привыкли воспринимать блага как должное. Рассказы Шифрина помогают представить, как человечество в лице самых любопытных своих представителей додумывалось до прогресса.
Мы и молекула
Дэниел Либерман. Дофамин: самый нужный гормон. Как молекула управляет человеком. — М.: АСТ, 2019
Да, медицинский нон-фикшн сейчас на подъеме, и тут уж кто во что горазд: одни авторы берут малоизвестными подробностями, другие — научными сенсациями, третьи — черным врачебным юмором. У Либермана всего понемногу, разве что юмора маловато, но вообще-то сам предмет его рассуждений в дополнительном стимулировании интереса не нуждается, ведь влияние дофамина на нашу жизнь беспрецедентно. Собственно, эволюция и придумала его для того, чтобы мы не сидели на месте и не вымирали потихоньку от безделья. Вопреки устоявшимся штампам, дофамин — это не про удовольствие, а про предвкушение: с точки зрения «самого нужного гормона», обладать чем-то неинтересно, важно только стремиться и добиваться. Это, кстати, самый короткий ответ на вопрос, почему любовь проходит (и почему вы по сто раз на дню обновляете страничку фейсбука). Дофамин оказывается секретным агентом, который управляет множеством вещей в нашей жизни — от никотиновой зависимости до морального выбора; всё это крайне увлекательно и читается очень живо — и читалось бы еще живее, если бы текст не пестрел опечатками и ошибками. Видимо, у ответственного редактора А. Рахмановой были более мощные источники дофамина, чем работа с этой книгой.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
